...Сбитень варим "Встaнь трaвa". Стaринный русский нaпиток.
Водa, сто грaммов сухого винa, мед, и вaрится.
Как только зaкипит, вливaем водку и гасим.
Пить теплым.

Ёжась контрастом от жара сладких весенних позывов заполошных солнечных зайцев, настойчиво рвущихся в окна, и ледяного дыхания арктического воздуха за бортом нашей избушки, прямо с утра затеялся варить сбитень.

Медленно, весьма медленно и плавно грел в котле мультивары ключевую воду. По нагревании, деревянной ложкой щедро зачёрпывая, растворял в воде монастырский мёд. Снимал осторожно пенку и, нашептывая поверх всякое колдунское, добавлял, тщательно пересчитывая по пальцам одной руки, крупицы перца, гвоздики и кардамона. Начиная томить настой, скупыми щепотками подбрасывал зверобой и шалфей и по появлении духомятности приступил к вливанию малыми дозами чачи. Дегустировал варево на удачно забежаших на интернетный огонёк детках. Икряной снохе подносил в столовой ложечке, а сынкам во половничке. Контролировал вертикальность подопытных по отвесу. При первых признаках появлений у молодняка левых и правых уклонов добавление чачи в смесь прекратил.

Затеявшись пировать, некоторое непродолжительное время слушал легкомысленный щебет юной второкурсницы педагогического института о скучности и рутинности предмета “История”. За сим, фыркая и плюясь вокруг раскалённой слюной, как перекипевший чайник, объявил, по своему обыкновению, всех женщин дурами, а педагогогинь вдобавку ещё и идиотками, базируясь на их совершенно неправильном системном подходе к изучению данной гитики, и взялся прочесть соплякам краткую, но весьма увлекательную историческую лекцию.

В установочной части, памятуя о грядущем Дне космонавтики, вопрошал, к примеру, знают ли они, какие исторические связи есть между такими персонажами покорения космоса, как Каманин, Гагарин и Вернер фон Браун. Уточнял, известно ли присутствующим, чего, собственно, боялись конструкторы космического корабля “Восток-1” так, что установили от внезапного помешательства лётчика-космонавта защиту в виде кодового замка на системе управления. Выяснив, что сие моим молодым застольникам-неофитам не известно, тяжко и безнадёжно вздохнув и откашлявшись, тихим голосом начал просветительскую работу:

Интерлюдией данного доклада, дражайшие коллеги, вполне можно считать тот пороговый момент позднего ренессанса, когда святая церковь окончательно отчаялась гнать свою неразумную паству суровой, но заботливой рукой к гарантированному счастью в царствии божием, перестала спонсировать пешие увлекательные туристические походы в Иерусалим, а затейнику Торквемаде запретила греть у костров аутодафе артритные руки и вытолкнула его на пенсион. Благодарное и уже основательно просвещённое человечество немедленно ударилось в пьянство, разгул и прочие приятные революции, реформаторства и непотребства. Интересующие нас в данном отчёте адепты изучения строения окружающего мира тоже не сидели сложа руки.

Суровый мастер английского королевского монетного двора сэр Исаак Ньютон, пожирая яблочную падалицу, изучал законы движения маятника, увлечённо раскачивая повешенных за шеи фальшивомонетчиков, и одновременно писал ябедные, полные глубокой подростковой ресентиментции пасквили на вечно хихикающего Лейбница. Фон Лейбниц же, Готфрид Вильгельм, сидя на лошадиных дозах вкусных и полезных транквилизаторов, тоже в долгу не оставался и отвечал такими замысловатыми идиомами, что, по словам учёных коллег, разгорелась целая общеевропейская научная война, “наиболее постыдная склока во всей истории физики”. Долго ли коротко, но побочным эффектом деятельности жадных до естествознания граждан стало окончательное укоренение теории шарообразности Земли.

Что мир наш - суть есть диск, человечество достоверно и крепко знало испокон веков, и тут на тебе - вреднейшие идеи злокозненных мракобесов, всяких там галилеев, коперников и прочих примкнувших к ним эйнштейнов, проникая в неокрепшие умы, антинаучной смутой пробередили таки слабые к внушению сознания человеков измышлениями, что Земля - шар, а вселенная - бесконечна. Впрочем, просто необходимо упомянуть - трусливые еретики в своих бесовских эскападах малодушно заложили себе ехидный путь к постыдному отступлению, утверждая, что всё в их теориях относительно.

А вот началом нашей истории, связавшей воедино всех трёх заявленных в преддверии лекции персонажей, уверенно можно считать одна тысяча девятьсот тридцать четвёртый год, а именно следующие события весны этого года:

Двадцатидвухлетний фрайхерр Вернер фон Браун, вдоволь назапускавшийся на Куммерсдорфском опытном полигоне фейерверков собственного изготовления и экспериментальным путём пришедший к светлой идее, что для правильного расчёта баллистической кривой полёта новой вундервафли нужно применять математические выкладки, основывающееся на теории “Плоской Земли”, защитил степень доктора физических наук работой “Конструктивные, теоретические и экспериментальные подходы к проблеме создания ракеты на жидком топливе” и был со всеми потрохами наглухо засекречен сумрачными тевтонцами из Ананербе.

Заблаговременно, предвосхищая инфернальные шалости наших заклятых швабских друзей и опираясь на доклады бравых бойцов невидимого фронта из Разведывательного управления Штаба РККА, мужающим Советским государством, алчущим сакральных рычагов для разжигания мировой революции, была организована полярная экспедиция под водительством Шмидта, Отто Юльевича, на ледокольном пароходе "Челюскин" в Северный Ледовитый океан на поиски гиперборейской горы Меру (ныне гора Шмидтиха на острове Шмидта) и отверстия в открытый космос в хрустальной небесной сфере над ней.

Гору полярники весной тридцать четвёртого нашли, но в лютом исследовательском раже своё паровое корыто они во время ритуальных плясок затёрли во льды и утопили, а спасать их и заодно продолжать поиски скважности сферы выпало “сталинским соколам”. Само отверстие в промежутках между эвакуационными рейсами обнаружил тогда ещё совсем молодой, но не по годам талантливый лётчик, командир группы военных пилотов старший лейтенант Николай Петрович Каманин, получивший именно за этот подвиг звание Герой Советского Союза.

И подытоживая события весны рассматриваемого года, позвольте упомянуть о совсем, казалось бы, малозначительном факте: девятого марта в деревне Клушино Гжатского района Западной области РСФСР родился мальчик Юра, Юрий Алексеевич Гагарин.

Именно открытиями Вернера фон Брауна и Николая Петровича Каманина обусловлена научная реабилитация теории “Плоской Земли”, пришедшаяся аккурат на сентябрь одна тысяча девятьсот сорок третьего года. Наряду с возрождением церковного института патриархии, Сталиным было принято мудрое решение о передаче всех дальнейших разработок по “ракетной тематике” под патронат святой церкви.

Интересующему же нас в рамках данной лекции Николаю Петровичу Каманину, уже принявшему монашеский сан и ставшему в тому времени генерал-игуменом, в пятьдесят девятом году, в ходе подготовки к первому полёту человека в космос, было поручено создание на базе находящейся к северо-востоку от столицы Николо-Берлюковской пустыни первого монастырского отряда космонавт-причётников. Попутно ему же вменялось преподавать курсантам теорию строения Плоской Земли по редчайшей инкунабуле “Христианская топография” авторства Козьмы Индикоплова, впрочем, безнадёжно испорченной хулиганскими маргиналиями шалуна-агностика Королёва, типа: “Луна - твёрдая, клянусь! С.Королёв”, “По шпалам в Москву отправлю! С.Королёв” и т.п.

В процессе разработки ракеты и подготовки старта между шалуном-агностиком Королёвым и крепкими божьей молитвой космонавт-монахами кипели бесконечные споры о мощи духа. Королёв яростно доказывал необходимость полностью автоматизировать полёт из-за нестойкости человеческой психики при встрече с неведомым, монахи же постулировали обратное. “До сих пор не пойму, - жаловался Каманину на это Гагарин, - кто я для Королёва: ”первый человек” или “последняя собака”. Сошлись на компромиссе - установить на системе управления защиту в виде кодового замка, а космонавту выдать конверт с кодом, предполагая, что правильно прочитать и ввести этот код космонавт сможет только будучи вменяемым.

Однако двенадцатого апреля одна тысяча девятьсот шестьдесят первого года, ровно за полчаса до старта, Николай Петрович Каманин скрепя сердце пошел на нарушение тайны исповеди и шепнул Гагарину на ухо заветный код, а после, придерживая рукой фуражку, всё выше и выше задирая голову, следил за удаляющейся ракетой и ласково, с улыбкой, приговаривал: “Подвёл, подвёл ты меня-таки под монастырь, касатик...”

На удивление, для Гагарина (стартовавшего в вечность рясофор-лейтенантом, а после полёта принявшего малую схиму и ставшего инок-майором) не стало потрясением зрелище нашего земного диска сверху, милостью божьей, плотно прикрытого от леденящего мрака космоса колпаком хрустального полушария. Не потрясло его и наблюдение хитрой подкупольной воздушной машинерии прозрачной бронзы зубчатых колёс, с укреплёнными на их ободах серебряными гвоздиками звезд, сырного шарика луны и вечного горящего жаркой смолой факела солнца. Всё выше и выше, прямо вертикально в зенит, поднимала ракета нашего героя, неумолимо приближаясь к расположенному точно над горой Меру коммуникационному отверстию в небесной хрустальной сфере. Вылетев за пределы сферы, наш герой отнюдь не поразился, увидев вполне ожидаемых трёх слонов и черепаху. “Какие они маленькие! Беречь их нужно!” - только и сообщил он о них на землю. Кодовый замок не понадобился - сила истинной веры осталась непоколебимой.

По приземлении Гагарина (в то время, когда Вернер фон Браун, прекрасно осознавая сырную природу шарика Луны, в отместку за людоедские бомбардировки Дрездена успешно дурил голову американцам разработкой эпохальной программы “Аполлон”) для генерал-игумена Каманина началась кипучая страда. Совершая официальные вояжи по всем значимым странам, во время келейных бесед, Николай Петрович рассказывал главам государств о реальном строении Земли, а в качестве основного доказательства предъявлял инок-майора Гагарина. Через что последний достаточно быстро впал в уныние и удалился в затвор в казематы Киево-Печерской Лавры, что совершенно коряво и неумело официальными источниками было прикрыто легендой о его гибели в авиационной катастрофе с МиГ-15УТИ вблизи деревни Новосёлово Киржачского района Владимирской области.

На самом же деле, как много-много позже тайно свидетельствовал генерал-игумен Николай Петрович Каманин, главной причиной ухода в глухой затвор Гагарина стало глубочайшее его потрясение от осознания того, что громадный круг Млечного Пути - это всего лишь светящиеся следы лапок черепахи в звенящей пустоте космоса. Бедной, маленькой и одинокой черепашки, понуро и медленно бредущей по бесконечности в абсолютной темноте и несущей на себе более ненужную и напрочь забытую богом его детскую игрушку - наш Мир…

И в завершении данной лекции ваш скромный докладчик просто обязан упомянуть: все те гнусные домыслы о том, что первым космонавтом был летчик-испытатель Владимир Ильюшин, отправленный сразу после полёта для излечения расшатанных нервов в конфуцианский монастырь в Китае, мы с негодованием отвергаем. Не мог светский, не принявший монашеский сан человек быть отправлен на столь ответственное задание Родины!