Говорить о том, что дала ПЛА "К-27" Военно-морскому флоту - это значит ещё и ещё раз повторять, что она определила новое направление в атомной энергетике Флота, стимулировала разработку новых технологий в приборостроении, машиностроении и судостроении, определила основы безопасной эксплуатации АЭУ с ЖМТ, проложила дорогу атомным кораблям в экваториальную Атлантику и Средиземное море, отработала экономические режимы движения ПЛА под водой и принципы энергосбережения, показала определённые преимущества отечественных ПЛА перед вероятным "противником", что дало возможность впервые организовать эффективный поиск и преследование их ПЛА, позволила проявить экипажу мужество и героизм в сложнейших, подчас экстремальных, жизненных ситуациях, привила людям фанатичную, в лучшем смысле этого слова, преданность Родине, ВМФ и общему делу.
Многие из нас были активными участниками 50-летнего процесса становления и развития атомного подводного флота. Тот, кто носил флотские погоны, знает, что такое командовать соединением кораблей, какая колоссальная ответственность при этом лежит на тебе за технику и людей. Под это тяжелое бремя подставили свои могучие плечи наши сослуживцы по "К-27" вице-адмирал Томко Е.А., контр-адмиралы Умрихин Г.М. и Наумов В.В. Высокими организаторскими способностями, талантом анализа, быстрого реагирования и принятия решений, умением планировать работу подчинённых коллективов должны обладать штабные работники, и тем более начальники штабов. Кстати, большинство командиров на флоте проходит через ту или иную штабную работу. В штабах различного уровня плодотворно работали наши товарищи по "К-27" капитаны 1 ранга Гуляев И.И. (Ленинград, ОБ СиРК), Леонов П.Ф. (оперативное управление штаба Балтфлота) и Окованцев Н.Д. (ТОФ). А как нужно любить своих подчиненных, видеть в них прежде всего людей, умело использовать их сильные стороны и прощать слабости, чтобы стать уважаемым в коллективе политработником. Такими были наши замполиты капитаны 1 ранга Петухов М.А. (начПО соединения СФ) и Анисов В.В.
Работа в Главных управлениях ВМФ - это не подарок судьбы. Она требует фундаментальной инженерной подготовки, огромного опыта напряжённой флотской корабельной службы, энциклопедических знаний в различных областях науки, глубокого знания структуры и производственной организации "оборонки", а также просто коммуникабельности. Это великолепно продемонстрировали наши офицеры с "К-27" капитаны 1 ранга Шпаков А.В. (старший офицер - начальник группы отдела Управления подводных лодок ГУК ВМФ) и Васин А.Т. (начальник отдела ГТУ ВМФ). Если сказать, что они на протяжении многих лет полностью отдавали себя службе, принося огромную пользу Флоту, не сказать ничего. Одна маленькая деталь. Анатолий Тимофеевич скончался на своем рабочем месте, за своим рабочим столом.
Огромная ответственность ложится на тех, кто служит в региональных представительствах МО Военной приемки. Здесь приходится решать менее глобальные задачи, чем в Центральных управлениях ВМФ, но так же необходимо быть подлинным асом своей специализации и сочетать высокую принципиальность с дипломатией. Эти специалисты, постоянно работающие на оборонном предприятии, живущие в городе, где оно расположено, иногда в условиях далеких от нормальных, являются как бы буфером между промышленностью и Флотом. В твоих руках, с одной стороны заработки рабочих, с другой стороны, здоровье, а нередко и жизни твоих флотских товарищей. И наверное, не их вина, что ни один корабль не ушел с завода без длинного списка технических неисправностей, недоделок, рекламаций и гарантийных писем. Великолепную школу Военной приемки прошли Шпаков А.В.(военпред 1047 ВП МО ФЭИ МСМ г. Обнинск и старший военпред-руководитель 659 ВП МО ОКБ "Гидропресс" г.Подольск), капитан 2 ранга Комов Ю.В. (военпред 750,659 ВМПО г.Подольск, 4139 ВМПО г.Москва), капитан 3 ранга Филофеев А.И. (ВП МО г. Киев) и другие.
Более простое положение у тех офицеров, кто просто попадал в Госкомиссию по приемке ПЛА и других объектов. Работа тоже требующая знаний, но ограниченная каким-то определенным сроком деятельности и полностью развязывающая руки во взаимоотношениях с заводчанами. Так старший лейтенант Мартемьянов И. Н. участвовал в приёмке СУЗ и КИП 8-ой ПЛА пр. 627А "К-133" в 1966 г. Позднее, будучи капитаном 2 ранга, он давал "добро" на работу действующего учебного реактора "УР-5" ВВМИОЛУ им. Ф.Э. Дзержинского.
Среди других организаций Военно-морского флота особняком стоят Учебные центры ВМФ. С одной стороны это учебные заведения высочайшей квалификации, где проходят теоретическую и практическую подготовку практически все атомные подводники, независимо от специальности, занимаемой должности и воинского звания. Экипаж как коллектив и боевая единица складывается именно в УЦ ВМФ. С другой стороны, Свидетельство об окончании УЦ ВМФ не является документом о государственном образовании, действует только в системе ВМФ, ведь без него тебя просто не допускают к исполнению своих должностных обязанностей на корабле. Начало этой форме подготовки подводников в ВМФ было положено созданием 16 УЦ ВМФ в Обнинске в 1955 г. 7 марта 1956 г. был принят в эксплуатацию Стенд-прототип "27/ВМ" для отработки режимов ГЭУ и экипажей водо-водяных ПЛА, а спустя три года 12 марта 1959 г. Стенд-прототип "27/ВТ" для отработки режимов ГЭУ и экипажей ПЛА с ЖМТ в ФЭИ.
Именно в 16 УЦ ВМФ была организована теоретическая подготовка по специальности, а практическую подготовку экипаж проходил на упомянутом выше стенде-прототипе "27/ВТ", представляющем собой полномасштабный борт энергетических отсеков пр. 645, где был произведён физический пуск его реактора. И первыми, кто кроме персонала стенда пришел управлять реактором, другими техническими средствами и механизмами ГЭУ были офицеры, матросы и старшины первого экипажа ПЛА "К-27". Затем тем же путем прошёл 2-й экипаж. Так было вплоть до 1962 г., т.е. до спуска ПЛА на воду. За это время у экипажа и с л/с УЦ ВМФ, и с персоналом Стенда-прототипа "27/ВТ" сложились хорошие деловые отношения. Поэтому когда в экипаже произошли кадровые сокращения в 1960 г., некоторые наши офицеры были переведены для дальнейшей службы в учебные циклы УЦ, связав с Обнинском всю свою жизнь, а с 16 УЦ ВМФ всю воинскую службу. Это были старшие лейтенанты Масленников Яков Степанович (впоследствии капитан 1 ранга), Кузьмин Михаил Антонович. После окончания швартовых, ходовых и государственных испытаний еще одна группа наших офицеров ушла служить преподавателями в 16 УЦ ВМФ. Это были люди, имевшие большой опыт службы на ПЛА "К-27", воинские звания капитан-лейтенантов и высокий служебный уровень: Колмыченко А.Г. - 1-ый КГАТ, Конобрицкий Г.М. - 3-ий КГДУ (позднее оба капитаны 1 ранга), и Саенко Б.И. - командир ЭТД 2-го экипажа. После 1-го автономного похода к ним присоединился капитан-лейтенант В.А. Полубояринов - 2-ой КГАТ, (позднее капитан 2 ранга, награждённый орденом Красного Знамени), а после аварии капитан 3 ранга Полетаев С.М. - командир БЧ-5 2-го экипажа (позднее капитан 1 ранга, награждённый за поход орденом Красной Звезды). Таким образом, ЖМТ-направление оказалось представленным в УЦ серьёзной группировкой едва ли ни самых знающих свою специальность и самых опытных офицеров ПЛА "К-27". Уровень подготовки, которую давал экипажам 16 УЦ ВМФ был чрезвычайно высок, но поскольку его техническая база была ориентирована на ПЛА 1-го поколения, было решено создать УЦ ВМФ, ориентированный на 2-ое поколение в Палдисски, Эстонской ССР, а затем УЦ ВМФ, ориентированный на последующие поколения ПЛА в г. Сосновый Бор Ленинградской области. Естественно, что преподавательский состав нужно было формировать из специалистов, знающих структуру УЦ, владеющих методикой преподавания теории и практики и личный опыт преподавательской работы. Именно поэтому в УЦ ВМФ в Сосновый бор отправились служить Колмыченко А.Г., Полетаев С.М. и Полубояринов В.А. Там же вплоть до демобилизации служил мичман Ламцов Виктор Михайлович, старшина команды машинистов-турбогенераторщиков. Они стояли у истоков создания сосновоборского УЦ и во многом способствовали его превращению в высококлассный центр подготовки атомных подводников для современных ПЛА.
Благодаря военному таланту флотоводцев, служивших на ПЛА "К-27" или в процессе службы ставших большими друзьями и нештатными членами её экипажа - адмирала Героя Советского Союза Михайловского А.П., вице-адмиралов, Героев Советского Союза Чернова В.Д. и Томко Е.А. было осознано, что не атомной энергетикой единой жив боевой корабль. Им надо управлять, необходимо грамотно с высокой эффективностью использовать ракетное и торпедное оружие, умело бороться за живучесть корабля и технических средств. А для этого необходимо иметь центры подготовки и тренировки непосредственно в местах базирования. Сначала в 1-ой Краснознаменной флотилии, а затем в других объединениях и соединениях ПЛА стали создаваться учебные центры, комплексные тренажеры, учебно-тренировочные станции, специальные кабинеты с действующими механизмами, системами и приборами. Так в создании электромеханического кабинета УЦ 17-ой дивизии ПЛА СФ в Гремихе и его эффективном использовании для практической подготовки КГАТ и КЭТГ на протяжении нескольких лет принимал активное участие заместитель начальника кабинета капитан 3 ранга Братченко Е.А., бывший КТГ ПЛА "К-27", участник 1-го автономного похода.
Нельзя не вспомнить тех, кто с интервалом в год сходили в две автономки, что по тем временам уже само по себе можно считать подвигом. Это помощник командира корабля капитан-лейтенант Фытов Г.А., награждённый орденом Красного Знамени, и сразу после второго похода допущенный к самостоятельному управлению ПЛА "К-27", а после аварии 1968 г., назначенный ВрИО командира; капитаны 3 ранга Полетаев С.М. в первом походе - 1-й управленец, а во втором - командир дивизиона движения, награждённый орденом Красной Звезды, и Комов Ю.В., в первом походе - КГДУ, во втором - командир дивизиона живучести, награждённый орденом Красной Звезды; командир штурманской боевой части капитан-лейтенант Милованов В.Н., награждённый орденом Красного Знамени; начальник медицинской службы корабля, майор м/с Б.И. Ефремов, награждённый орденом Красной Звезды, капитан-лейтенант Нечипоренко В.Д., в первом походе - КЭТГ, а во втором уже командир ЭТД, награждённый орденом Красной Звезды; капитан-лейтенант Придатко В.А., КГДУ, в 1-ом походе - командир реакторного отсека, награждённый орденом Красной Звезды, интендант мичман Бересневич Г.И., награждённый медалью "За боевые заслуги", главный старшина Ганжа Н.Я., старшина реакторного отсека, награждённый орденом Красной Звезды, и некоторые другие матросы и старшины.
Наверное, будет правильно, если о некоторых из этих людей мы расскажем более подробно.
Капитан 1 ранга Окованцев Николай Дмитриевич.
Старший помощник командира ПЛА "К-27" с 1958 г. Он действительно был, как говорят в авиации, ведомым Гуляева И.И. в течение всего времени их совместной службы, пользовался его безграничным доверием и залогом тому были высокий профессионализм, честь офицера и умение правильно строить взаимоотношения со всеми категориями, будь то начальники или подчиненные. Николай Дмитриевич единственный из корабельных офицеров получил право самостоятельного управления ПЛА пр. 627А, пока наша лодка стояла на стапеле, а затем и ПЛА "К-27" во время государственных испытаний. Он с гордостью носил нагрудный знак "Командир ПЛ". Вместе с командиром он готовил ПЛА к 1-му автономному плаванию, решал самостоятельно многие организационные и кадровые вопросы, причем, последнее с присущей ему деликатностью.
Он исповедовал принцип: "Экипаж - одна семья" и получил внеслужебную кличку "Дядя Коля". Дай бог, чтобы в каждой семье были такие "дяди". С ним можно было говорить о самом сокровенном, получить дружеский совет. Доброта стала его принципом на всю жизнь. Иногда она ему вредила. Как отмечает Чернавин В.Н. в своей книге "Атомный подводный..." с Окованцевым у Гуляева взаимоотношения сложились не сразу. Хотя для нас, членов экипажа это не было заметно. В конце концов два умных человека поговорили как мужчина с мужчиной. Николай Дмитриевич признал справедливость требований командира и инцидент был исчерпан. В походе мы имели старшего офицера корабля, пользующегося полным доверием командира и руководителя похода, несущего командирскую вахту, разгружающего командира от всех вопросов входящих в компетенцию СПК. Экипаж, хотя и установил рекорд непрерывного подводного плавания, но вернулся к родным берегам не ослабленным, а наоборот окрепшим, благодаря разработанной Николаем Дмитриевичем методике спортивно-оздоровительных занятий и соревнований. Свой орден Ленина он получил заслуженно. С переводом командира на новое место службы Окованцев Н.Д. был назначен командиром 2-го экипажа, затем закончил ВМОЛА и там понял, что необходимо себя попробовать на вышестоящей штабной работе, которой на ТОФе посвятил всю свою оставшуюся службу. Он был великолепный организатор и уволившись в запас и возвратившись в родной Ленинград, стал работать в службе Мэрии, как шутили - дежурным мэром. При таком дежурном действующий мэр мог быть спокоен.
Капитан 1 ранга Петухов Михаил Алексеевич.
Петухов Михаил Алексеевич, исполняя функции заместителя командира по политической части ПЛА "К-27", конечно, никогда не замещал Гуляева И.И., но был его великолепным помощником по воспитательной работе с личным составом. А уж чего-чего, а воспитывать он нас умел. Сколько было в жизни всего хорошего, сколько существовало соблазнов и мелких радостей, которые не одобрялись официальной властью, а после беседы с глазу на глаз с замполитом, многие ценности обесценивались, и становилось стыдно за свое мальчишество. Он прикрывал командира от всякого рода политорганов и никогда не давал в обиду своих офицеров и матросов. Вот почему негласное "дядя Миша", как нельзя более подходило к нему. Забота о людях у него всегда была на первом месте. Конечно, как любой зам ПЛА получил высшее политическое образование, закончив Военно-морской факультет Военно-политической академии им. В.И. Ленина. Несмотря на свою должность, не любил лозунгов и считал главным направлением своей работы - мобилизацию экипажа на то, что сегодня действительно было главным для корабля: учеба атомной науке, приемка техники от промышленности, испытания, которые шли непрерывной чередой, подготовка к походу и сам поход. Он умело использовал время радиосвязи и выделенный ему канал, так что мы всегда были в курсе событий, происходящих в стране. Вопреки своей простоватой российской внешности был эрудитом во многих вопросах. Считал, что воспитанием л/с на корабле должны заниматься все офицеры и мичманы. Здесь его мнение не совпадало с точкой зрения молодых лейтенантов, особенно с мнением управленцев и киповцев, у которых по штату не было подчинённых. Правда, ты вдруг обнаруживал, как угодил в хитро расставленные замовские сети и уже обсуждаешь с ним вопросы предстоящей беседы с л/с, которые обычно организовывались в вечернее время после ужина. Тематика была интересна тебе самому, а Михаил Алексеевич, лишь подсказывал, как увязать её с международной обстановкой, внутрисоюзной жизнью и задачами, решаемыми кораблем в данное время. Его заботой было то, чтобы "каждый воин был накормлен и напоен". Коки, интендант и врач постоянно были в поле его зрения. Всегда спокоен, невозмутим, он с легкостью решал любые проблемы. Пожалуй, единственный раз мы видели его выбитым из колеи после промывания мозгов, которое устроил ему коллега из ГлавПура в связи с пасхальными яйцами. Кажется, он так и не понял, почему нельзя красить луковой кожурой яйца на пасху. Орден Ленина был по-настоящему заслужен им. Не изменила "дядю Мишу" высокая политическая должность на соединении ПЛА. К сожалению, он ушел из жизни. Вечная память ему!
Капитан 1 ранга Шпаков Александр Васильевич.
Для родившегося в Приазовье и закончившего среднюю школу в г. Таганроге, где так сильны петровские идеи создания российского флота, вопрос, как дальше строить свою жизнь не стоял. Тем более, что только-только было образовано 3-тье ВВМИУ в Севастополе. Шпаков А.В. стал курсантом его первого набора в 1952 г. и попал в число тех, кому первым прочитали курс атомной энергетики и выдали диплом инженер-механика по спецэнергоустановкам ПЛ. По окончании того же училища в 1958 г., которое теперь называлось ВВМИУ ПП, сразу же отправка в Обнинск и назначение на первый экипаж ПЛА "К-27" на должность КГДУ. Среди других семи "управленцев" его выделяла широта кругозора, рационализм и работоспособность, позволившие в кратчайшие сроки освоить сложнейшую технику и стать уже в 1960 г., пожалуй, лучшим командиром дивизиона движения (ДД) БЧ-5 в процессе всего жизненного цикла ПЛА "К-27". В это время в Обнинске создавался наземный Стенд-прототип "27/ВТ" ГЭУ ПЛА с ЖМТ. В составе экипажа он активно включился в монтажные работы, пуск установки, её комплексные испытания, отработку эксплуатационных режимов, включая ремонты, отработку документации, в т. ч. по безопасности, включая ядерную. Он прошёл всю эту школу, которая позволила качественно проверить строительные, монтажные и наладочные работы технических средств непосредственно на ПЛА, принять участие в спуске корабля на воду, швартовых, ходовых и государственных испытаниях. Началась подготовка к 1- му автономному походу. Командир БЧ-5 Нагорских О.Л. переводится во ВВМИОЛУ им. Ф.Э. Дзержинского и, к всеобщему удивлению, на эту должность назначают Соколовского В.Э. - командира БЧ-5 второго экипажа, а Шпакова А.В. - на место Соколовского В.Э. В поход Шпаков А.В. идет исполняющим обязанности командира ДД и становится незаменимым помощником и консультантом для имеющего сравнительно небольшой опыт управления установкой с ЖМТ командира БЧ-5, пришедшего со 2-го экипажа. Как свидетельствует Чернавин В.Н. в своей книге "Атомный подводный..." Соколовский В.Э., человек очень жёсткий, довольно упрямый, далеко не всегда поступал так, как надо, да и с подчинёнными не сработался, особенно с гражданскими специалистами. Контр-адмирал Дорофеев И.Д. вынужден был поставить вопрос об отстранении его от обязанностей командира боевой части и возложении их на Шпакова А.В. Этому офицеру корабль был многим обязан. В походе он лично, в условиях аварийной ситуации, устраняет закупорку газовой системы застывшим сплавом, заброс которого произошел неожиданно для экипажа, представителей 1-го ЦНИИ МО, ГТУ ВМФ и СКБ "Гидропресс". И здесь проявляется высокая порядочность Александра Васильевича, который поправляет Главкома, утверждая, что не было такого назначения в походе. Значение сделанного им для сохранения ППУ и корабля в целом стало ясно после тех аварий с ЖМТ 1968 г. (ПЛА "К-27") и 1972 г. (ПЛА "К-64"). Конечно, он получил приличную дозу облучения, но разве для истинных подводников-атомщиков такие мелочи были существенными. В целом поход прошел более чем успешно и большая заслуга в этом Шпакова А.В., который не только мобилизовал на решение поставленных задач свой дивизион, а потом и всю БЧ-5, но и умело использовал высокий потенциал и квалификацию представителей военных управлений и промышленности. После окончания похода Шпаков А.В. приступил к исполнению обязанностей командира БЧ-5.
Вокруг экипажа плетётся какая-то непонятная интрига. А когда затрагивается честь ПЛА "К-27" и её экипажа, Александр Васильевич беспощаден в своей прямоте и суждениях, невзирая на должности и ранги. Одна из таких бесед стоила ему ордена Ленина. Его служба в военных представительствах ФЭИ и "Гидропресса" (1966-1982) так много дала флоту.
Перед наукой и промышленностью были поставлены серьёзные вопросы, связанные с анализом текущего состояния сплава в контуре, оценкой появления шлаков и шламов в сплаве, с разработкой реагентов, выполняющих роль восстановителей и окислителей сплава и способами их подачи в контур, технологией регенерации, в т.ч. высокотемпературной, с требованиями создать соответствующую инфраструктуру в месте базирования ПЛА "К-27". К сожалению, многое не было решено своевременно, и как следствие - авария 1968 г. В числе других его включили в состав комиссии по определению причин аварии и ликвидации ее последствий. Во всех решениях есть частица и его ума. И кроме того, он как и все, привлечённые к ликвидации последствий аварии, перенёс своими руками положенное количество защитных материалов в реакторный отсек. Его включают в список Ветеранов подразделений особого риска и в 2000 г. награждают орденом Мужества. Разрабатывается и претворяется в жизнь замораживание сплава на обоих бортах, причем, на неаварийном п/б все делается так, чтобы его можно было разогреть до рабочего состояния. В 1970-1973 гг. он среди тех, кто выводит реактор п/б на мощность. К этому времени, благодаря завершению ряда НИОКР, решаются многие из поставленных им ранее вопросов и это приводит к тому, что ПЛА пр. 705 и 705К с ЖМТ полностью отработали свой ресурс во время безаварийного несения боевой службы. Болью в сердце отозвалось, хотя и осознанное, но всё же где-то неожиданное затопление ПЛА "К-27" в Карском море. Шпаков А.В. переходит служить старшим офицером - начальником группы отдела управления Главного управления кораблестроения ВМФ в Москву, где он, несмотря на противодействие со стороны ряда высокопоставленных флотских деятелей, делает всё, чтобы идея ЖМТ не умерла. В 1989 г. увольняется в запас и переходит на работу в ставший почти родным "Гидропресс". И опять борьба за ЖМТ! В 1992 г. во время памятной встречи по поводу 30-летия спуска корабля на воду во имя устранения прошлой несправедливости Гуляев И.И. награждает его личным орденом Красной Звезды с оформлением всех документов, а в 1993 г. по представлению командования КСФ его награждают "за старые грехи" редким орденом "За личное мужество". Один из наших сослуживцев назвал Шпакова А.В. "Маринеско с "К-27". Это высшая оценка всего его жизненного пути, хотя таких качеств, как дисциплинированность, у него было, пожалуй, побольше чем у великого подводника. В добавление к этим наградам Родина удостоила его орденов Знак Почета (1977), " За службу Родине в ВС СССР" - 3 степени (1981) и полным комплектом медалей. Из-за своей природной сверхскромности он не одобряет этого фрагмента, посвящённого его жизни и службе.
Капитан 1 ранга Конобрицкий Георгий Михайлович.
Его жизненный путь и служба, вплоть до передачи ПЛА "К-27" Флоту очень схож с жизнью А.В. Шпакова. Как большинство мальчишек того времени бредил военной службой и мечтал о море. Поступил в 3-тье ВВМИУ и когда 11 октября 1953 г. Командующий ЧФ адмирал С.Г. Горшков вручил училищу боевое Красное знамя, курсант Г.М. Конобрицкий был в числе первых, кто заступил на Пост № 1. Свидетельство тому фотография, хранящаяся в Музее Училища. На ПЛА "К-27" проходит закалку морем и техникой, исполняя на протяжении всей службы две функции - КГДУ и командира 8-го отсека. Но как исполняя! Когда в 16 УЦ ВМФ необходимо было на должности преподавателей для укомплектования ЖМТ-направления откомандировать опытных офицеров, первым выбрали именно Конобрицкого Г.М., который преподавательской работе в учебном центре и жизни в Обнинске посвятил большую часть своей жизни. Правда, когда в 1968 г. потребовались экипажные специалисты на ликвидацию последствий аварии, он был одним из первых, кто откликнулся на призыв спасать корабль, энергетическую установку и товарищей по экипажу.
Достойно прошёл это испытание, был признан Ветераном подразделений особого риска и награжден орденом Мужества. В 1986 г. уволен в запас, но продолжает сеять "разумное, доброе, вечное" в Обнинском политехникуме. Заложил в семье традиции военно-морской службы. Старший сын - капитан 1 ранга, преподаватель 16 УЦ ВМФ, а ведь ещё растут внуки.
Капитан 1 ранга Полетаев Степан Михайлович.
Редкой скромности и широкой души человек пришёл в экипаж после окончания ЛВВМИУ в 1958 г. и по праву занял место КГДУ № 1. Управление реактором на пульте - пожалуй, нет более ответственной служебной обязанности на атомном корабле и Степан Михайлович прошел её с честью. Участник двух автономных походов (во 2-ом походе он был уже командиром дивизиона движения), он во многом способствовал его успешному безаварийному завершению и был награжден орденом Красной Звезды. Потом стал командиром БЧ-5 2-го экипажа, а когда в 1968 г. потребовалось назначить командира БЧ-5 на аварийную ПЛА "К-27", другие кандидатуры не рассматривались. Вот как вспоминает ВрИО командира ПЛА капитан 1 ранга Г.А. Фытов: "Дело прошлое. Теперь я могу сказать, что командир БЧ-5 аварийной лодки, ныне капитан 1-го ранга запаса Полетаев С.М., зная, что его дозиметр слишком быстро разряжается, в нарушение закона оставлял его в центральном посту. Там уровень радиации был значительно ниже, чем в других отсеках. Делал он это добровольно и осознанно. Он не хотел, чтобы у командования были веские основания "убрать" его с подводной лодки до окончания операции по спасению ГЭУ". Когда обстановка на ПЛА стабилизировалась, он отправился служить в 16 УЦ ВМФ в Обнинск, а затем в Сосновый Бор. То, что сосновоборский УЦ ВМФ стал центром подготовки современных проектов ПЛА, вобрав в себя все лучшее от 16 УЦ ВМФ, есть заслуга и Полетаева С.М.
Капитан 1 ранга Колмыченко Анатолий Григорьевич.
Он был ровно на год старше всех командиров групп БЧ-5, которые служили в основном экипаже. Он был не просто старше на год - у курсантов электротехнического факультета ВВМИОЛУ им. Ф.Э. Дзержинского он был старшиной роты и уважение к нему они пронесли через всю свою жизнь. Высокого роста, что-то испанское в облике, нос достойный Сирано де Бержерака. Строг не только к подчиненным, но и ко всем окружающим, даже к начальникам. Все это снискало ему имя "Капитан". Глубочайшие знания электротехники и автоматики, фанатичная преданность ЖМТ-направлению до сих пор заставляют вспоминать о нём. Ведь он был частью ПЛА "К-27". С самого начала КГАТ № 1, вплоть до сдачи корабля Флоту. Затем преподавательская работа на одном из учебных циклов 16 УЦ ВМФ в Обнинске и, наконец, всё связанное со становлением и организацией технической базы и учебного процесса в УЦ ВМФ в Сосновом Бору. Хочется отметить одну из сторон его деятельности на этом поприще. По старой обнинской привычке он завязал тесные контакты с ведущими лабораториями и натурными стендами Научно-исследовательского технологического института (НИТИ) и Ленинградской атомной электростанцией (ЛАЭС), во многом способствовал тому, что они стали технической базой Учебного центра. На протяжении многих лет Анатолий Григорьевич был Председателем секции автоматики ГЭК в СВВМИУ. Он давал путевку в жизнь молодым киповцам. Трагически оборвалась его жизнь и друзья, в том числе, с ПЛА "К-27" похоронили Капитана на городском кладбище в Сосновом Бору.
Капитан 2 ранга Иванов Алексей Анатольевич.
Об этом человеке можно сказать, что всю свою жизнь он посвятил ПЛА "К-27". От первого мгновения, когда молодым лейтенантом после окончания ЛВВМИУ в декабре 1957 г. пришел служить в основной экипаж ПЛА "К-27" в Обнинск командиром турбинной группы и до последнего мгновения у берега Новой Земли, когда временно исполняя обязанности командира ПЛА "К-27" в 1981 г., он снял корабельный Военно-морской флаг, спрятал его не груди, поцеловал корабельный металл и, не выдержав, заплакал. Эти два события разделяли 23 года беспримерной службы на одном корабле. С формированием 2-го экипажа ПЛА "К-27" в 1961 г. стал его командиром ДД, дважды пройдя подготовку в Обнинске в 16 УЦ ВМФ и на Стенде-прототипе "27/ВТ". Офицер исключительной исполнительности и пунктуального исполнения эксплуатационных инструкций, он очень много сделал для того, чтобы 2-ой экипаж стал профессиональным коллективом, способным заменить полностью или частично 1-ый. Добился того, что офицеры рвались в море. После 1-го автономного плавания был назначен командиром БЧ-5 1-го экипажа. В этой должности он великолепно провел 2-ой автономный поход, все ремонты и испытания энергетической установки и корабля в целом, перезарядку ядерных реакторов. В 1966 г. был награжден орденом Красного Знамени. При аварии 24 мая 1968г. лично получил интегральную дозу облучения не менее 400 Р, но после лечения в 1-ом ВМГ был признан годным к службе на ПЛА и попросился на родной корабль. Вернулся к исполнению обязанностей командира БЧ-5. Ему пришлось возглавить завершающие работы по ликвидации последствий аварии, потом он принимал участие в экспериментах по разогреву "замороженного" 1-го контура неаварийного п/б, ревизии всей ППУ и вывода реактора на мощность. Это была серьёзная победа. Несмотря на это, он понимал, что ПЛА "К-27" уже не встать в боевой строй, и тем не менее выводы межведомственной комиссии и последующий приказ - готовить ПЛА к затоплению, стал для него неожиданностью. Нужно было знать этого человека, чтобы понять, чего стоило ему руководить всеми этими траурными мероприятиями. Наука предсказала, что примененные технологии обеспечивают безопасное сбережение корабля и его реакторов в течение 100 лет. Незадолго до затопления его назначили ВрИО командира ПЛА "К-27". Через 10 лет он был признан ветераном подразделений особого риска, а еще 10 лет спустя был представлен к награждению орденом Мужества, но почему-то так и не был награжден. Михайловский А.П. и Мормуль Н.Г. с большой теплотой пишут в своих воспоминаниях об Алексее Анатольевиче, как об опытнейшем инженер-механике ПЛА и принципиальном человеке.
Капитан 2 ранга Полубояринов Виктор Аполлинарьевич.
Коренной ленинградец, он с самого начала чётко представлял свой жизненный путь в Военно-морском флоте через ВВМИОПУ им. Ф.Э. Дзержинского и после окончания электротехнического факультета в 1958 г. был назначен в основной экипаж ПЛА К-27" на должность КГАТ. Кстати, этот выпуск был наиболее широко представлен на нашей лодке. Всё как у всех. 16 УЦ ВМФ, Стенд-прототип "27/ВТ", но его кроме своей родной живо интересуют смежные специальности КГДУ и КЭТГ, и если бы на ПЛА возникла необходимость такой замены, мы сразу же получили бы готового специалиста. В 1-ое автономное плавание он пошел КГАТ-ом № 1 и, надо сказать, не подвел "Капитана" (Колмыченко А.Г.), которого он сменил. Полубояринов В.А. был тем человеком, который правильно оценил причину нештатных сбросов АЗ без светового сигнала из-за изменения магнитной проницаемости в усилителях нового типа, впервые использованных в СУЗ наших реакторов. Это способствовало выполнению всех задач, поставленных перед кораблем при испытаниях в условиях высоких температур забортной воды экваториальной Атлантики. В походе он продолжал свое хобби - знакомство с новым для себя. Здесь у него проявилось, по крайней мере, две страсти: кораблевождение и медицина. Первое он восстанавливал в памяти с помощью наших штурманов. Во время своей вахты посещал штурманскую рубку и знакомился с прокладкой. А при определении места корабля, если позволяло время, старался принять участие и в этой операции. По "боевой тревоге" он был "вольным стрелком", не привязанным к определенному отсеку, поэтому во время тех известных преследований вероятного "противника", мы имели самые достоверные сведения о маневрах ПЛА и действиях командира и руководителя похода. Ну, а второе хобби - медицина развивалось под руководством корабельного врача Ефремова Б.И., который с восторгом передавал свои знания благодарным слушателям, среди которых главным был Виктор Аполлинарьевич. Потом он норовил применить свои знания медбрата, когда необходимо было сделать укол, воспользоваться кружкой Эсмарха, поставить горчичник или компресс. Всё это в его личное время, конечно. За поход единственным из командиров групп был награжден орденом Красного Знамени (1966). Потом была преподавательская работа в 16 УЦ ВМФ и участие в создании и становлении УЦ ВМФ в Сосновом Бору. Флот может гордиться такими офицерами!
Подполковник м/с Ефремов Борис Иванович.
Родился в самом центре Руси в Орехово-Зуево и, стоя на распутье после окончания школы, вдруг решил посвятить себя военной медицине. Окончил Военно-морской факультет Военно-медицинской академии в Ленинграде и сразу же был назначен на должность начальника медицинской службы 1-го экипажа ПЛА "К-27". Прошел в составе экипажа обучение в 16 УЦ ВМФ в Обнинске, где основной упор делал на дозиметрию и радиационную медицину, благо Институт медицинской радиологии (ИМР) был в Обнинске, под боком, а Институт Биофизики в Москве, тоже рядом. Столичные медики, в свою очередь, проявляли интерес к нашей ПЛА и, благодаря Ефремову Б.И., старались сопровождать нас во всех выходах в море. Тяжело служить врачом на боевом корабле среди молодых здоровых людей. Многие теряют квалификацию. Борис Иванович не относился к этой категории. Он использовал любую форму повышения своей квалификации от интернатуры при Академии, Курсов специализации и усовершенствования по радиологии, токсикологии и хирургии до прикомандирования на госпитальную практику. Гремиха в то время не была центром лечения и оздоровления для членов семей военнослужащих, поэтому, если что-то случалось доктор Ефремов был как "скорая помощь", а дети заболевая просто требовали "дядю Борю", ибо процесс лечения тут же превращался в цирковое представление, когда уколы - не больно, все лекарства - вкусные, а вместо слез - улыбки на лицах. Сколько здоровья сохранил Ефремов Б.И. нашим семьям! Он участник обоих походов, награжденный за высокое медико-санитарное состояние корабля и экипажа орденом Красного Знамени. В 1-ом походе его главным пациентом был вице-адмирал Холостяков Г.Н., которому он наладил нормальный процесс пищеварения и здоровый сон, за что был удостоен обращения по имени вне официальной обстановки. Во время второго похода Ефремов Б.И. врачевал инициатора пожара во 2-ом отсеке главного старшину Худченко, получившего серьезные ожоги и сделал блестящую полостную операцию старшине реакторного отсека Ганже. Аппендицит - мелочь, скажет кто-то. Да нет - не мелочь и не так уж много случаев оперативного вмешательства корабельных врачей в прочном корпусе ПЛА, на рабочей глубине, в условиях микроклимата, создаваемого работающей АЭУ, правда, в нормальном режиме. Он был на лодке 24 мая 1968 г. во время той аварии и первым классифицировал симптомы лучевой болезни, которую пытались спутать с "морской". Проведенные им противорадиационные медицинские мероприятия спасли не одну жизнь и много-много здоровья. Сам получил приличную дозу и отправился в госпиталь только тогда, когда решил все специальные организационные и медицинские вопросы с А. Гуськовой - главным радиологом Минздрава, прибывшей к месту базирования аварийной ПЛА. Он правильно оценил состояние каждого члена экипажа и участника аварии, составил очередность эвакуации в 1-ый ВМГ, проследил за размещением каждого на выделенном для экипажа этаже. Был в курсе всех и вся и поддерживал связь с кораблем, на котором полным ходом шли работы по ликвидации последствий аварии. После лечения некоторое время принимал участие в медицинском аттестовании членов экипажа и был переведен на должность начальника медицинской службы дивизии ПЛ в Севастополь, а потом заместителем начальника испытательного полигона по медчасти в Феодосию, откуда и уволился в запас. Его старший сын продолжил военно-морскую семейную традицию, окончил СВВМИУ и служит на атомном флоте РФ. Борис Иванович трагически погиб в 1986 году и похоронен на городском кладбище Феодосии.
.